Как решил Самаркандский городской суд по гражданским делам, Камильжон Ашуров, руководитель Центра правозащитных инициатив Самарканда (ЦПИС) нанес моральный ущерб начальнику самаркандской типографии Рустаму Садыкову и местному правозащитнику из Комитета по защите прав личности Шавкату Абдуллаеву.

Каким образом? А тем, что он опубликовал в своей недавней статье о том, имеет ли законное право Ислам Каримов оставаться в должности президента Узбекистана до декабря 2007 года, когда срок его полномочий уже истек 22 января этого года, интервью пятигодичной давности с некоторыми сотрудниками самаркандской типографии.

В основу статьи Ашурова лег социологический опрос, который он провел в 2002 году в Самарканде на предмет, что знают самаркандцы о состоявшемся всенародном референдуме, продлившем срок полномочий президента Узбекистана с пяти до семи лет.

Пять лет назад большинство из респондентов Ашурова отвечали, что не совсем понимают смысл и значение референдума. Среди тех, кто давал ему интервью, были и сотрудники самаркандской типографии.

И вот в этом году начальник типографии Рустам Садыков и правозащитник Шавкат Абдуллаев, сами не дававшие интервью Ашурову, и не имевшие к его статье какого-либо отношения, решили подать в суд на Ашурова, утверждая, что они оскорблены его материалом, что сотрудники типографии ему интервью никогда не давали, все это клевета.

Во время сегодняшнего судебного процесса Камильжон Ашуров был готов предъявить суду аудиозапись его интервью 2002 года, как доказательство того, что интервью существуют, и он в своей статье никого не оклеветал и ничего не выдумал.

Но судья отказался слушать запись, заявив, что за пять лет голоса респондентов могли измениться. На просьбу Ашурова назначить в таком случае экспертизу, судья не прореагировал.

А прокурор заявил Ашурову, что он не имел права записывать голоса респондентов на диктофон без разрешения. На вопрос Ашурова, у кого надо брать такое разрешение, прокурор ответить не смог.

Крайне сбивчиво и вяло, по словам участников процесса, давал показания истец, начальник типографии Садыков. Он заявил, что одна из его сотрудниц Мая Джурабаева сказала ему, что не давала интервью Ашурову. На дополнительные вопросы о том, когда и где точно ему об этом сказала Джурабаева, Садыков уже ответил, что слышал это от ее подружек. Саму Маю Джурабаеву на суд пригласить не получилось, так как она уехала на заработки в Россию.

Правозащитник же Шавкат Абдуллаев, известный в Самарканде под кличкой «шакал Табаки», на суде больше говорил о личности Камильжона Ашурова, рассказал, что выяснил в Академии наук Узбекистана, что Ашуров не является историком-обществоведом.

«Не надо было обращаться в Академию наук в Ташкенте, - ответил ему Ашуров, - можно было прийти ко мне, и я показал бы свой диплом – историка-обществоведа».

О самом процессе Ашуров говорит, что это было классическое узбекское судопроизводство, где принимаются решения без доказательств, а те малые доказательства, как его аудиозапись интервью, не принимаются во внимание.

«И так в наших судах решается судьбы людей, беспардонно и жестоко», - сказал Ашуров.

По словам Ашурова, он намерен обжаловать решение суда, подав апелляционную жалобу в Самаркандский областной суд. «Но опять же, это займет столько нервов, столько моральных сил», - говорит Ашуров.