Когда в один из недавних осенних дней Саидбурхан, народный целитель из маленького узбекского городка в Ферганской долине, пришел на работу, его специализирующаяся на траволечении частная клиника была забита до отказа. А расположенная в трех кварталах от нее государственная больница стояла пустая: большинство врачей и сестер отправились по распоряжению местных властей на хлопковые поля, выполняя установленные государством квоты.

Если верить данным официальной статистики, то за последнее десятилетие в системе общественного здравоохранения республики произошли кардинальные качественные сдвиги: детская смертность, по официальным данным, сократилась с 1999 года на 68 процентов, а смертность среди рожениц – на 38 процентов. В 2010 году власти заявили, что намерены направить на цели здравоохранения 13 процентов государственного бюджета, что является значительным увеличением расходов. Но если поговорить с докторами и специалистами в области здравоохранения на местах, то услышишь, скорее всего, совсем другую историю.

"Власти имеют тенденцию включать в расходы на здравоохранение крупные инфраструктурные проекты [раздувая тем самым цифры]. В действительности же расходы государства все время сокращаются", – сказал нам на условии анонимности один ташкентский эпидемиолог и специалист по лечению туберкулеза. И действительно, как явствует из отчета за 2007 год подразделения Всемирной организации здравоохранения, а именно Европейской обсерватории по системам и политике здравоохранения, расходы Ташкента на здравоохранение сократились с 5,5 процентов ВВП (по состоянию на 1991 год) до 2,4 процентов (по состоянию на 2005). В отчете также отмечалось сокращение за аналогичный период средней продолжительности жизни как мужчин, так и женщин.

То, что застой в системе здравоохранения негативно сказывается на состоянии здоровья населения, очевидно. По данным гуманитарной организации "Врачи без границ", менее 10 процентов населения имеет возможность, при необходимости, пройти курс лечения лекарственно-устойчивого туберкулеза, и это при том, что "уровень распространенности лекарственно-устойчивой формы туберкулеза в Узбекистане является одним из самых высоких в мире". Но мало кто из международных гуманитарных агентств станет говорить в открытую о проблемах Узбекистана в данной сфере из опасения, что за это их отделения просто вышвырнут из страны.

По мнению независимых экспертов в данной области, в Узбекистана назревает катастрофа. По сообщениям оппозиционных СМИ, уровень инфицирования ВИЧ растет быстрыми темпами, а вспышки тифа, дизентерии, холеры и других инфекционных заболеваний случаются все чаще и чаще, особенно в сельской местности. При менее питательном, чем поколение назад, рационе, растет количество заболеваний, вызываемых дефицитом йода.

Закон гарантирует всем гражданам Узбекистана доступ к бесплатному медицинскому облуживанию. Но в действительности большинство населения вынуждены платить за самые основные услуги. "Когда у моей жены диагностировали рак, это стало ударом для всей семьи, – говорит житель Андижана и отец троих детей Абдуллажон, отказавшийся назвать свою фамилию из страха перед ответными мерами со стороны властей. – Мы уже потратили на лечение все наши сбережения: 3 миллиона сумов [1700 долларов]. Я даже не знаю, как мы станем оплачивать остальные расходы".

Власти постоянно "озвучивают в системе здравоохранения неверные показатели, такие как уровень детской и материнской смертности, и заболеваемости инфекционными заболеваниями", чтобы "чтобы не создавалось выполнение, что они не выполняют своих обязательств перед населением", говорилось в докладе, опубликованном в феврале Международной кризисной группой.

"Цены на лекарства завышены минимум на 20 процентов, потому что государство перекрыло все возможности для конкуренции. В действительности бесплатными остаются лишь услуги в самых крайних случаях", – отмечается в документе.

Неутешительные выводы авторов доклада подтверждаются отдельными фактами на местах. "Недавно я побывала в больнице и была поражена дефицитом самых основных вещей, таких как одноразовые шприцы, обезболивающие средства и антибиотики. При советской власти такого не было", – говорит андижанский врач на пенсии, которая увязывает неудовлетворительное состояние системы здравоохранения с низким уровнем зарплат. Среднемесячное жалование врача составляет, по ее словам, порядка 150 долларов. Зарплата медсестры – около 80 долларов в месяц.

С момента обретения Узбекистаном в 1991 году независимости международные организации, включая Всемирный банк и Агентство США по международному развитию, стараются помочь процессу реформирования системы здравоохранения в этом центральноазиатском государстве. Но, по словам сведущих людей, многие инициативы этих организаций терпят крах из-за укоренившийся у властей привычки принимать постановления, не проконсультировавшись с медицинскими работниками на местах. Не способствует их усилиям по улучшению ситуации и засилье в стране бюрократии и коррупции. Так что мало кто из экспертов полагает, что выделенный Всемирным банком в сентябре кредит в размере 93 млн. долларов на цели реформирования системы здравоохранения в сельской местности сможет чем-то помочь.

"Основные адресаты по-прежнему не удовлетворены состоянием системы здравоохранения. Все реформы бессмысленны", – говорит наш собеседник-эпидемиолог.

Другая сторона проблемы заключается в склонности узбекских властей к секретности, а также в их стремлении держать под жестким контролем информационно-новостной поток внутри страны. В 2010 году к семи годам лишения свободы был приговорен активист борьбы с ВИЧ/СПИД Максим Попов по обвинению в "развращении несовершеннолетних" путем распространения брошюр о безопасном сексе. Через год он вышел на свободу, но процесс над ним стал сигналом для его коллег и доноров, поддерживающих его деятельность, свидетельствующим об отсутствии у властей желания проводить серьезные реформы в системе здравоохранения.

Как полагают ныне многие обозреватели в сфере здравоохранения Узбекистана, власти пытаются не допустить выезда медработников из страны, либо с целью пресечь массовый отток из республики квалифицированных медицинских кадров, либо не дать распространиться информации о печальном состоянии дел в системе общественного здравоохранения, либо и то, и другое вместе. В марте 2010 года без всякого объяснения причин Минздрав принял постановление, обязывающее медработников испрашивать у министерства разрешения на выезд за рубеж – это помимо получения выездной визы. Кроме того, власти пытаются замять информацию о фактах принудительной стерилизации женщин.

В подобной ситуации неудивительно, что многие жители Узбекистана начинают искать альтернативные ходы. Все больше и больше жительниц сельской местности рожают дома или в частных клиниках, порой из страха, что врачи хитростью заставят их сделать операцию по стерилизации. В среде богатых граждан все большую популярность приобретает такое направление, как медицинский туризм. Пациенты отправляются за медицинскими услугами в Казахстан, Россию, Индию и Тайланд. Как грибы, хотя и «по-тихому», растут и клиники, в которых врачевательством занимаются народные целители, такие как Саидбурхан.

"Пока правительство не поставит здравоохранение во главу угла, ничего не изменится. К сожалению, подход нынешних властей больше ослабляет систему, нежели укрепляет ее", – говорит эпидемиолог из Ташкента.

http://russian.eurasianet.org/node/58995