«Хотя в силу характера я прагматичный человек и конченый реалист, где-то в глубине меня живет мечтатель, но о его существовании знают только самые близкие»

Мы прилетели в Ташкент к Гульнаре Каримовой, женщине неординарной во всех отношениях, опровергающей, пожалуй, все известные стереотипы о том, какой должна быть восточная женщина. Но об этом чуть позже. А пока столица Узбекистана встречает нас зноем, синим небом, изумрудно-зелеными кронами деревьев и приветливыми улыбками местных жителей. Полное дежавю, какое-то пионерское лето – яркое, радостно-беззаботное и нескончаемое. И даже приметы нового времени в виде неоновых вывесок, витрин магазинов и ресторанов не способны разрушить эту картину. Разместившись в гостинице, мы отправляемся гулять по городу и присматривать места для завтрашней съемки. Заглядываем на рынок, и тут вдруг при виде высящихся на прилавке лепешек откуда-то из глубин памяти всплывают слова: «Ташкент  – город хлебный». Протискиваясь дальше сквозь шумную дружелюбную толпу, замираем у одного из многочисленных прилавков со специями. «Вы откуда? Италия, Германия, Англия?» – разглядывая нас, пытается угадать продавец. «Россия», – отвечаем мы и тут же слышим в ответ: «А-а, наши!» «Все люди – братья» – память вновь вытаскивает из своих самых потайных уголков лозунг советского времени…

Завтра нас ждет встреча с Гульнарой Каримовой. В ее судьбе и характере, как в узбекском орнаменте  –буйство красок. Дочь президента Ислама Каримова родилась в Фергане, выросла в Ташкенте, где после школы поступила на факультет социологии Ташкентского университета. Потом училась в Нью-Йорке и Гарварде, работала в Университете мировой экономики и дипломатии, была советником-посланником Рес-
публики Узбекистан в Российской Федерации… С февраля 2008-го Гульнара Каримова занимает пост заместителя министра иностранных дел Республики Узбекистан по вопросам культуры и гуманитарной сферы.

Эта короткая биографическая справка не вмещает самого главного – общественной и гуманитарной деятельности четырех основанных ею фондов. И самого сокровенного – истории о замужестве, разводе и борьбе за детей, которых экс-супруг, американец афганского происхождения Мансур Максуди, хотел у нее отнять. Сегодня она впервые спокойно, с некоторой долей самоиронии говорит о событиях семилетней давности, которые, к счастью, теперь уже в прошлом. У Гульнары Каримовой планов громадье: конференции, встречи с зарубежными коллегами, конкурсы, фестивали, подготовка новой коллекции ювелирных украшений и одежды…

– Вы живете на очень высокой скорости. Никогда не хотелось сбавить темп?

– Когда двигаешься вперед, темпа не чувствуешь. Со стороны, наверное, виднее: окружающие меня люди говорят, что я лет на 5-6 вперед забегаю.

– У вас не возникает ощущения, что жизнь проходит на работе?

– Это очень спорный вопрос. Есть некоторое опасение что-то упустить в своей личной жизни. Но с другой стороны, проекты, которыми ты занимаешься, люди, с которыми ты общаешься, это и есть твоя жизнь. И я ее принимаю именно такой.

– У вас на детей время остается?

– Как это остается? С них, собственно, все начинается! Их расписание вписано в мой график – уроки, врачи, каникулы… Кроме того, у нас суббота – это только их день. Дети приходят из школы, мы собираемся вместе с друзьями и соседями, человек шесть-восемь, ходим в кино, иногда просто покупаем мороженое и… выходим в город.

– Вас представляют обычно таким длинным списком перечислений: политик, дизайнер, певица, дочь президента Узбекистана Гульнара Каримова. В каком порядке вы бы расположили эти ипостаси? В первую очередь, вы наверное…

– Женщина.

– Все-таки женщина-политик.

– Вы так думаете? Если честно, я стараюсь избегать этого слова.

– Почему?

– Оно очень сухое, жесткое какое-то, да и во многом не про меня...

– Но вы в любом случае женщина-руководитель. У вас пост заместителя министра, четыре фонда, большое количество сотрудников… Как вам удается сохранять женственность? Считается, что женщина, которая хочет быть руководителем, должна по капле из себя эту женщину выдавливать.

– Это расхожее мнение или даже заблуждение, что женщина, если у нее есть посты, власть и амбиции, обязательно должна быть железной леди. Такая опасность существует, но ее можно избежать, поверьте.

– И как же заставить мужчин подчиняться молодой красивой да еще умной женщине? Ведь протест неизбежен.

– Этот протест гендерный, извечное противостояние полов, и здесь неважно, как ты выглядишь и что из себя представляешь. Главное – не грубо подавить этот протест, а дать понять мужчине, что ты не просто над ним поставлена, а что это данность и это справедливо. И это процесс длительный, я много раз его проходила. (Улыбается.) Не нужно культивировать в себе мужские черты характера, это все равно не получится в лучшем виде, ведь у женщин всегда есть свое «я», просто надо уметь им правильно распорядиться.

– После вашего развода в прессу выплеснулось много негатива в ваш адрес. Вы никогда не высказывались на эту тему и не пытались ничего опровергнуть.

– Это грустная история, которая разделила мою жизнь на «до» и «после». К сожалению, ужастики из прошлой жизни нарушают мой сегодняшний мир. Дело в том, что одни расходятся, сохраняя человеческое лицо друг для друга, для детей, наконец, а другие, как это случилось с моим бывшим мужем, жаждут мести. Его семья, а я теперь понимаю, что была замужем за всей семьей, выходцы из самой закоренелой афганской среды, последние семь лет пытаются уничтожить меня прежде всего морально. Меня неоднократно «заказывали» прессе и продолжают это делать с целью подорвать мой имидж. Но негативный пиар в современном мире тоже пиар. (Улыбается.) Люди заинтересовываются, пытаются узнать больше, и тут для них открывается иная картина, и не одна, а даже несколько. Я никогда не пыталась оправдываться или доказывать обратное. Почему? Да потому что танки клопов не давят. (Смеется.)

– Создается ощущение, что вы очень сильный, рациональный, целеустремленный человек, который всегда знает, чего он хочет. А мечтать вы умеете?

– В качестве отступления: я интересуюсь аюрведой. В этом учении есть такой отправной вопрос: кто ты? Так вот, мне дали определение – dreamer. Хотя в силу характера я прагматичный человек и конченый реалист, где-то в глубине меня живет этот самый мечтатель, но о его существовании знают только самые близкие.

– Вокруг вас очень много людей и среди них наверняка есть те, кто не прочь использовать ваше расположение и дружбу для собственной выгоды.

– Со мной это обычно не проходит. Я стараюсь не разочаровывать людей, но если кто-то за обыкновенной приветливостью и вежливостью упорно пытается разглядеть нечто большее… Вы заметили, какой у меня был взгляд, когда я вошла?

– Он у вас не фокусировался ни на ком, как рассеянный луч.

– (Смеется.) Мои друзья называют его «первый дежурный взгляд, холодно-скользящий». Многие считают, что нужно всегда быть самим собой, а я думаю иначе: самим собой можно быть только с теми, кто этого заслуживает и кому ты безгранично доверяешь.

– У вас есть ощущение несвободы ввиду вашего статуса и положения? Всегда на виду, всегда нужно быть в тонусе, всегда хорошо выглядеть. Грустно не бывает?

– Бывает. Когда ты на грани нервного срыва, но об этом не должен никто даже подозревать. В этот момент надо срочно найти себя, поймать баланс. Побыть в своей тишине… Помогают самые простые вещи. Не вижу смысла куда-то уезжать, потому что убежать от себя невозможно.

– Гульнара, а кто ваш самый лучший советчик и самый строгий критик?

– Если вы хотите услышать – мой папа, то это не совсем так. (Улыбается.) Критик, пожалуй, он очень строгий критик. Но если что-то женское, поплакаться в жилетку – у меня есть подруги и мама. Я очень ценю, что у меня есть и плечо подруг, и плечо мамы, она очень близкий мне человек.

– А какая вы мама?

– Строгая. Мне хочется, чтобы мои дети выросли образованными людьми. Я очень рада, что Ислам, ему 15, серьезно интересуется языками, историей, компьютером. Еще пять лет назад он только в игры играл. Тогда я ему сказала: «Не хочешь разбираться досконально, это будет твой последний компьютер. Сначала я заберу у тебя мышку, потом клавиатуру, потом процессор, а монитор оставлю на память о том, как тебе хорошо жилось». Подей-ствовало! Иман, она совсем другая – дисциплинированная до ужаса. Занимается гимнастикой, хореографией, у нее весь день по минутам расписан.

– Вы будете возражать, если дети захотят уехать учиться за границу?

– Нет. Каждый волен получать образование там, где он хочет. Мне бы хотелось, чтобы они чувствовали себя комфортно в любой стране, но не забывали, откуда они. Тот, кто помнит о своих корнях, наверное, уже нигде и никогда не заблудится.

– Гульнара, даже спросить страшно: а вы могли бы пожертвовать карьерой ради любви, семьи, поддаться сильному чувству?

– Конечно! Я же живой человек. Знаете, если я захочу печь блинчики на своей кухне или на чьей-нибудь –а вдруг найдется такой счастливчик? – так вот, я буду с огромным удовольствием печь эти самые блинчики.

Текст: Ирина Болтенкова