Uznews.net – С 1-го января 2008 года в Узбекистане вступил в силу Закон «Об отмене смертной казни», который до сих пор не работает в полную силу, и ранее приговоренные к смертной казни никак не могут дождаться решения своей судьбы.

В законе сказано, что смертная казнь, применявшаяся в Узбекистане за умышленное убийство с отягчающими обстоятельствами и терроризм, будет заменена на пожизненное заключение, либо на срок до 20-25 лет.

Но в официальных СМИ закон еще не опубликован, и, более того, к нему нет комментариев, то есть, не ясно, как он будет работать и применяться к тем, кто уже приговорён к исключительной мере наказания – смертной казни.

Несмотря на декларирование отмены смертной казни, люди, сидящие в камерах до сих пор не знают, что их ждет впереди.

Мы встретились с руководителем неправительственной правозащитной организации «Матери против смертной казни и пыток» Тамарой Ивановной Чикуновой, сын которой был незаконно осужден в 1999 году и в 2000 году в возрасте 28 лет казнен.

За время существования организации под руководством Чикуновой было рассмотрено более 200 обращений по нарушениям прав человека и 85 вынесенным смертным приговорам. В 22 случаях справедливость была восстановлена.

«Мы знаем из СМИ, из интервью с представителями Верховного Суда, прокуратуры, Олий Мажлиса, что смертная казнь отменяется. Высшей мерой наказания будет пожизненное или длительное лишение свободы, - рассказывает Чикунова. - Однако, не ясно, в отношении каких лиц будет применено то или иное наказание. Будут ли применяться амнистии после отбытия половины срока к впервые осужденным, с какого момента будет исчисляться наказание в виде пожизненного заключения?

Это очень серьезные вопросы, и мы должны получить эти комментарии. Закон предусматривает помилование. Но через сколько лет после изменения приговора в отношении тех, кто в настоящее время приговорён к смертной казни, может быть подано прошение о помиловании и освобождении от наказания? С какого момента пойдет отсчёт их сроков - с момента их ареста или с момента, когда для них будет пересмотрен приговор?

Пока у нас нет ответов на эти вопросы. Но на данный момент в камерах смертников только в Таштюрьме сидит 41 человек, по делам которых мы работаем, и еще семь, фамилии которых нам пока не известны.

Но, из-за того, что нет правоприменительной практики, их дела до сих пор не пересмотрены в Верховном Суде, и они живут под страхом смертной казни, хотя, уже только этим наказаны сполна».

Вот строки, написанные совсем молодым Эдуардом Ахметшиным, который был приговорен к смертной казни и расстрелян в 2003 году:

«Проникая в души смертников, сидящих в соседних камерах, хочется что-то найти, познать, что они чувствуют, о чем думают, когда каждый день укорачивается их жизнь. Об этом хотел бы знать каждый из нас. Но, мне кажется, что это чувство очень таинственно прячется в глубинах человеческой души, где-то за страхом, за смятением и сожалением о потерянном…

Это страшная пытка - каждый день ждать смерти. Знаю, что пройдет немало времени, но люди узнают об этом. Они ощутят то горькое и жалкое чувство, которое, прячась, сводило нас с ума. Быть может, кто-то поймет меня, мою мысль и продолжит её более правильно, если меня сегодня не станет, как и многих других…».

«Данные о количестве приговоренных к смертной казни и расстрелянных в Узбекистане до сих пор являются государственной тайной, - продолжает свой рассказ Тамара Чикунова. - Более того, многим их родственникам неизвестны места захоронений и даты казней. Матери не имеют возможности придти на могилы своих детей в годовщину их смерти.

Надеюсь, что, став на путь гуманности, справедливости и законности, наше государство снимет завесу секретности. Укажет места захоронений. Опубликует все данные о тех, кто был казнён в Узбекистане за годы независимости. Скажет о том, сколько людей находится в камерах смертников и ждет пересмотра приговоров.

Мы все имеем право на жизнь, которая дана Богом, и никто не вправе ее отнимать. Когда государство берет на себя роль палача, оно также совершает преступление, оправдывая свои действия законом.

В конституции Узбекистана сказано, что право на жизнь есть неотъемлемое право каждого человека, живущего на территории страны. В свете нового закона посягательство на жизнь человека, где бы оно ни происходило – при задержании, во время следствия или в местах лишения свободы, будет расцениваться как тягчайшее преступление.

В Узбекистане до сих пор практикуются изощренные, сравнимые, разве что, с инквизиторскими, пытки, являющиеся прямым нарушением права на жизнь. Их применение во время следствия и в местах лишения свободы будет сурово караться. Пусть работники правоохранительных органов помнят об этом.

Статья 235 уголовного кодекса о применении пыток должна быть расширена. При посягательстве на жизнь в местах лишения свободы и смерти заключенного во время пыток виновные должны осуждаться за преднамеренное убийство.

Мы хотим, чтобы правительство Узбекистана услышало наши призывы и как можно скорее опубликовало закон о полной юридической отмене смертной казни. И только тогда мы с полной уверенностью сможем говорить, что в Узбекистане гарантировано право на жизнь для каждого человека, вне зависимости от его гражданства.

Как я уже говорила, родственники 41-го из приговоренных к смертной казни обратились к нам за помощью, у нас есть их фамилии, их приговоры. И сегодня с полной уверенностью можно сказать, что эти приговоры пока еще не пересмотрены.

Я считаю, что Верховный Суд Узбекистана, пересматривая приговоры, не должен давать бывшим смертникам пожизненное заключение, наказывая их дважды исключительной мерой наказания. Ведь пожизненное заключение взамен смертной казни также является исключительной мерой, а они уже и так достаточно наказаны.

Судьи должны понимать это. Нужно дать людям надежду на помилование и выход когда-нибудь на свободу. Должен же быть свет в конце тоннеля. Они должны получить возможность исправления и реабилитации. Повторяю, они уже наказаны».

Тамара Чикунова с болью в голосе рассказывает и о судьбе своего единственного сына:

«10-го июля 2000 года казнили моего единственного сына Дмитрия. Нас задержали вместе, но, в обмен на мою жизнь, из него под пытками выбили нужные им признательные показания, тем самым подписав ему смертный приговор, а меня отпустили.

Все действия судьи были направлены на то, чтобы усугубить положение сына, и судом были проигнорированы все факты его невиновности. О какой презумпции невиновности на суде могла идти речь, если, когда мой сын сказал, что он не виновен, судья Хайруллаев крикнул в ответ: «Таких, как ты, нужно убивать в зале суда!». То есть, приговор они вынесли еще до начала судебного заседания.

О чем можно говорить, если адвокат, назначенный во время следствия, дал в суде показания против моего сына, нарушив тем самым адвокатскую этику и право на защиту. Даже, если бы мой сын на самом деле совершил преступление, а адвокат об этом знал, он не должен был разглашать это. Таким образом, адвокат Джураева нарушила все возможные процессуальные и уголовные законы республики Узбекистан. Она была наказана лишением лицензии, но это не вернуло к жизни моего сына.

Через семь месяцев после вынесения приговора, в день свидания мой сын был казнен.
Палачи не дали нам даже попрощаться, и уже столько лет я не знаю, где он похоронен.

В марте прошлого года на заседании комитета ООН по правам человека была рассмотрена моя жалоба о неправосудном приговоре в отношении моего сына Дмитрия. Узбекистану было рекомендовано выплатить мне репарацию за незаконное лишение жизни сына, за то, что он неоднократно подвергался пыткам, и показать место его захоронения. Но, к сожалению, Узбекистан вот уже 9 месяцев, не давая никаких комментариев, игнорирует решение ООН.

Ни в коей мере я не заостряю вопрос на выплате репарации, потому что никакими деньгами нельзя оценить человеческую жизнь. Но я спрашиваю у государства, почему столько лет я и другие матери не могут посетить могилы своих детей? В чем мы виновны? Разве такое может происходить в цивилизованном обществе?

Встав на путь гуманности, отменив смертную казнь, Узбекистан должен сделать следующий шаг - рассекретить места захоронений казненных и опубликовать сведения об их количестве с момента провозглашения Независимости».

За свою деятельность Тамара Чикунова награждена золотым орденом «Golden Doves For Peace», еще одним обладателем которого на территории СНГ является лишь Михаил Горбачев, Медалью Франции, Международными премиями «La Donna Dell’Anno» (Италия), «Mimoza d’Ora» (Сицилия), «Nurnberg» (Германия).

Тамара Чикунова также была выдвинута рядом международных организаций номинантом на Нобелевскую премию «Тысяча женщин», в результате чего она, в числе 1000 женщин-миротворцев, попала в книгу под этим же названием, изданную в Швейцарии.

Uznews.net